Хорек твоей бестактности не вправе обнюхивать чувяк моей души..(с)
Этот город мрачен, что хоть умри, здесь бывает слишком темно и сыро, нам лукаво скалятся фонари, свет их льется желтым эдамским сыром, ты смеешься, тихо танцуешь твист по бетонным плитам и листьям прелым, небосклон горит – он красив и чист, как пейзаж из масла и акварели.
А пейзажей столько – рисуй тома, перепрячь лицо, сохраняй интригу, гонорар за них назначай сама, продавай по шиллингу чудо-книгу.
По пиастру, доллару, по рублю, пусть на сердце сладко, в гортани горько, эй, послушай, эй, я тебя люблю.
И, пожалуй, в задницу отговорки.
А пейзажей столько – рисуй тома, перепрячь лицо, сохраняй интригу, гонорар за них назначай сама, продавай по шиллингу чудо-книгу.
По пиастру, доллару, по рублю, пусть на сердце сладко, в гортани горько, эй, послушай, эй, я тебя люблю.
И, пожалуй, в задницу отговорки.