Хорек твоей бестактности не вправе обнюхивать чувяк моей души..(с)
-Кхм. - авторитетно заявил Критик.
-Отличное начало, - Демиург хищно поджаривал попискивающий омлет, время от времени с назидательным "Терпи, это твое предназначение!" смачно удабривая его помидорами.
-Знаешь, мне тебя жалко! - Критик поправил очки в роговой оправе, и, скосив голову, воззрился на Всемогущего.
Омлет ошарашенно заткнулся. Демиург поднял брови.
-Да? И с чего вдруг такой приступ искалеченного альтруизма?
-Ну. Я вот сегодня прочитал умную книгу, хотя...кто кого читал, я не знаю до сих пор. Так вот, в ней я наткнулся на мысль, свежую, как газетный выпуск эпохи Ренессанса. Мол, каждое существо должно верить в чудо. Даже самое злобное, даже самое великое. Даже я, канонический Фома Неверующий, наверное, верю во что-то необычное, таинственное, неопознанное. В тебя, например. А ты? Во что веришь ты, если создал так много миров с полным комплектом древних тайн и жутких нераскрытых секретов? Какие чудеса могут быть для тебя? Нет, ты все таки самое несчастное существо на свете. Даром что Демиург.
Его собеседник зевнул и отложил сковородку. Омлет облегченно вздохнул.
-Хм. Знаешь, в одном из моих бесконечных миров - простых таких, созданных для забавы, являющихся зеркальными отражениями более удачных - жил один паренек. Он работал, кажется, дворником, или промоутером, а может даже клоуном в цирке за углом. Неважно. Так вот, каждый вечер он приходил домой, садился у окна, и выкладывал на подоконник нажитое за день богатство - суп быстрого приготовления и горстку крупы. Суп он делал себе, а к крупе минут через пять неизменно прибегала маленькая серая мышка и удовлетворяла свои гастрономические запросы. А когда оба наедались, то сидели и смотрели на засыпающий город. Парень пел какие-то песни, полные обжигающей нежности и хлещущего в лицо соленого ветра, а мышка, наверное, подпевала.
-Как романтично...В чем подвох?, - недовольно пробурчал Критик, стараясь не выдать заинтересованности.
-А фиг его. Время шло. Молодой парень превратился в немолодого парня, волосы цвета бронзы стали волосами цвета дыма. Но он все так же приходил, ставил на подоконник суп, насыпал горстку зерна, прибегала мышь, и он понимал, что наверное живет не зря. Друзья, которые знали об этой его странности, конечно, жалели его. Они прекрасно понимали, как мала продолжительность нелепой мышиной жизни, но не решались сказать этому странному усталому человеку, что на его подоконнике сменилось уже много поколений мышей, которых он воспринимал как одну, и что они приходят потому, что хотят есть и знают, что на этом подоконнике на них всегда накрыто. Это были очень хорошие друзья, и они решили, что промолчат - пусть он верит в то, что уже много лет делит все радости и тревоги с одной и той же маленькой серой мышью. Пусть верит, если ему так легче жить.
-И в чем фишка?, - Критик разочарованно хрустнул пальцами. - Что человеку стоить только поверить, окружить себя иллюзиями и тогда будет ему счастье? В этом чудо этой истории, умник?
Демиург лениво улыбнулся и проводил взглядом уползающий омлет.
-Не-а. Фишка в том, что это действительно была одна и та же мышь. И это сделал не я.
-Отличное начало, - Демиург хищно поджаривал попискивающий омлет, время от времени с назидательным "Терпи, это твое предназначение!" смачно удабривая его помидорами.
-Знаешь, мне тебя жалко! - Критик поправил очки в роговой оправе, и, скосив голову, воззрился на Всемогущего.
Омлет ошарашенно заткнулся. Демиург поднял брови.
-Да? И с чего вдруг такой приступ искалеченного альтруизма?
-Ну. Я вот сегодня прочитал умную книгу, хотя...кто кого читал, я не знаю до сих пор. Так вот, в ней я наткнулся на мысль, свежую, как газетный выпуск эпохи Ренессанса. Мол, каждое существо должно верить в чудо. Даже самое злобное, даже самое великое. Даже я, канонический Фома Неверующий, наверное, верю во что-то необычное, таинственное, неопознанное. В тебя, например. А ты? Во что веришь ты, если создал так много миров с полным комплектом древних тайн и жутких нераскрытых секретов? Какие чудеса могут быть для тебя? Нет, ты все таки самое несчастное существо на свете. Даром что Демиург.
Его собеседник зевнул и отложил сковородку. Омлет облегченно вздохнул.
-Хм. Знаешь, в одном из моих бесконечных миров - простых таких, созданных для забавы, являющихся зеркальными отражениями более удачных - жил один паренек. Он работал, кажется, дворником, или промоутером, а может даже клоуном в цирке за углом. Неважно. Так вот, каждый вечер он приходил домой, садился у окна, и выкладывал на подоконник нажитое за день богатство - суп быстрого приготовления и горстку крупы. Суп он делал себе, а к крупе минут через пять неизменно прибегала маленькая серая мышка и удовлетворяла свои гастрономические запросы. А когда оба наедались, то сидели и смотрели на засыпающий город. Парень пел какие-то песни, полные обжигающей нежности и хлещущего в лицо соленого ветра, а мышка, наверное, подпевала.
-Как романтично...В чем подвох?, - недовольно пробурчал Критик, стараясь не выдать заинтересованности.
-А фиг его. Время шло. Молодой парень превратился в немолодого парня, волосы цвета бронзы стали волосами цвета дыма. Но он все так же приходил, ставил на подоконник суп, насыпал горстку зерна, прибегала мышь, и он понимал, что наверное живет не зря. Друзья, которые знали об этой его странности, конечно, жалели его. Они прекрасно понимали, как мала продолжительность нелепой мышиной жизни, но не решались сказать этому странному усталому человеку, что на его подоконнике сменилось уже много поколений мышей, которых он воспринимал как одну, и что они приходят потому, что хотят есть и знают, что на этом подоконнике на них всегда накрыто. Это были очень хорошие друзья, и они решили, что промолчат - пусть он верит в то, что уже много лет делит все радости и тревоги с одной и той же маленькой серой мышью. Пусть верит, если ему так легче жить.
-И в чем фишка?, - Критик разочарованно хрустнул пальцами. - Что человеку стоить только поверить, окружить себя иллюзиями и тогда будет ему счастье? В этом чудо этой истории, умник?
Демиург лениво улыбнулся и проводил взглядом уползающий омлет.
-Не-а. Фишка в том, что это действительно была одна и та же мышь. И это сделал не я.